Выдающийся ученый и общественный деятель
Дмитрий Сергеевич Лихачев, родившийся в 1906 году в Российской империи, прожил жизнь, полную испытаний и трудностей. Он был репрессирован в 1928 году и отправлен в Соловецкий лагерь, где пробыл пять лет. Лихачев пережил блокаду Ленинграда, но несмотря на все преграды, продолжал работать и писать.
Фрагменты из мемуаров
Градус космического холода
8 февраля 1928 года звон столовых часов в доме Лихачева прервал обыденность его жизни. В дверь ворвались следователь и комендант, задержавшие его. После прощаний с семьей, Дмитрий отправился в неизвестность.
Временно исполняющий должность лошади
Проведя 9 месяцев на Шпалерной, Лихачев был приговорен к пяти годам заключения в Соловецком лагере. Там он исполнял различные работы, от пильщика дров до рабочего в сельскохозяйственном коровнике. Вместе с другими заключенными он сталкивался с ужасными условиями жизни и смерти.
Выводы
Жизнь Дмитрия Лихачева — это история силы духа, выносливости и веры в лучшее. Его мемуары — это не только повествование о собственной жизни, но и хроника тяжелых времен XX века. Лихачев остается выдающейся фигурой в истории русской культуры и науки.
Задача каждого копирайтера – привлечь аудиторию, сделать тексты простыми и удобными для чтения. Я предложил структурировать текст, разбив на разделы и добавив подзаголовки, чтобы облегчить восприятие информации.
Безымянные лагеря в лесу
Существовали безымянные лагеря в лесу. В одном из них я был и заболел от ужаса увиденного. Людей пригоняли в лес (обычно в лесу были болота и валуны) и заставляли рыть траншею (хорошо, если были лопаты).
Описание лагеря:
- Две стороны траншей служили для сна.
- Центральный проход был глубже и заполнялся талой водой.
- Крышей служили поваленные елки и еловые ветки.
Условия в лагере
- Невозможность выспаться из-за перехода через уже лежащих.
- Дождь из снега попадал в траншею.
- Отказ пускать в траншею ночью.
Язвы и боли
После одного такого посещения лесного лагеря у меня открылись сильнейшие язвенные боли, которые вскоре прошли, так как появилось язвенное кровотечение, перенесенное мною на ногах. В этих лесах главным образом и погибали заключенные.
Детское одеяло
В 1928 году люди знали, как снарядить высылаемых: чтобы поклажа была легкой и удобной. Например, знали, что лежать придется на жестком, и изготовили небольшие матрасики с волосом. Мне дали такой матрасик, небольшой и легкий, и на одеяло похожее детское пуховое одеяло.
- Матрасик набит волосом.
- Одеяло похоже на детское пуховое.
- Жесткий подстил.
Воспоминания о Петербурге
В Петербурге вечером на Дворцовом мосту вспыхивала гирлянда желтых фонарей перед Генеральным штабом.
Ударник Белбалтлага
Дмитрия Лихачева и других осужденных по делу Космической академии наук освободили на полгода раньше срока. Лихачев вернулся в Ленинград с удостоверением ударника Белбалтлага.
Ситуация в Ленинграде
- Голод и холод в городе.
- Приезд беженцев из деревень.
Рассказы о городе
Мне виделись полусожженные теплушки, где замерзавшие пытались развести огонь. Слышал рассказы о детях, брошенных вагонах с записками для прохожих.
Болезнь и работа
Дмитрий Сергеевич долго искал работу, пока не нашел место корректором в типографии Коминтерн. Зимой 1933 года у него пошла черная кровь — открылась язва желудка.
Студень из столярного клея: Выживание в тяжелые времена
Во времена Великой Отечественной войны многие люди сталкивались с жестоким голодом и нехваткой продовольствия. Дмитрий Сергеевич Лихачев, известный российский литературовед, попал в центр этой катастрофы и вынужден был искать нестандартные способы выживания.
Борьба за выживание
Лихачев, работая в научном институте в Ленинграде, столкнулся с тяжелыми условиями жизни. Сокращения персонала, отсутствие продуктовых карточек и постоянные бомбежки делали каждый день борьбой за выживание.
Искусство выживания
Чттобы выжить, Лихачев и его коллеги приходилось использовать самые необычные продукты. Например, столярный клей, который можно было найти в институте, превращали в студень. Это был крайне нестандартный способ получить хоть какую-то еду в условиях полного голода.
Столярный клей вместо продуктов
Лихачев и его соседи по несчастью вынуждены были принимать решение, которое в обычных условиях казалось бы совершенно безумным. Они использовали столярный клей как основу для блюд, добавляя специи и превращая его в еду. Это был крайний случай, когда голод заставлял людей делать ужасные вещи.
Путь к спасению
Хотя ситуация была крайне сложной, Лихачеву удалось выжить благодаря смекалке и упорству. Он не позволил голоду сломить себя и находил необычные способы получения еды, даже если это было последним, что можно было придумать.
Выводы
История Дмитрия Лихачева является ярким примером того, на что способен человек в тяжелых условиях. Борьба за выживание иногда заставляет нас прибегать к самым неожиданным методам, но главное остаться человеком и не утратить надежду.
Письмо четвертое: Самая большая ценность – жизнь
В Институт русской литературы заселились моряки с пришвартованного на Неве турбоэлектрохода Вячеслав Молотов. Они пообещали начальству каждый день давать сотрудникам по тарелке чечевичного супа. Ради этого их комнаты были обставлены всей лучшей мебелью. Диван Тургенева, кресло Батюшкова, часы Чаадаева и пр. — все отдавалось морякам ради чечевичной похлебки.
Ночами какие-то тени бродили по музею, взламывали шкафы, искали сокровища. Собрание дворянских альбомов очень пострадало. Весной моряки внезапно исчезли, а вместе с ними исчезло все, что можно было унести. От часов Чаадаева осталась только позолоченная дощечка с надписью Часы Чаадаева.
В один из дней на подоконнике в квартире Лихачевых умерла от истощения мышь.
В марте Дмитрий Сергеевич лег в стационар для дистрофиков в Доме ученых. В это время семья (жена и две дочери) могла получать еду по его карточкам.
Вернувшись из стационара, Лихачев начал собирать материалы для книги об обороне русских городов. Меньше чем за два месяца они с профессором Марией Тихановой написали книгу Оборона древнерусских городов. Уже осенью 1942 года книга была опубликована.
Писалось, помню, хорошо — дистрофия на работе мозга не сказывалась.
Несмотря на жестокость, страдания и смерть, выдержав все экзамены совести, Дмитрий Сергеевич не потерял веру в человека, в его духовность и нравственность. В конце жизни он подготовил книгу бесед с молодым поколением, для которой ученый избрал форму писем. В них он делится опытом прожитых лет, говорит о цели и смысле жизни, красоте поведения, о честности перед другими и перед самим собой. Афористически точные, блистающие мудростью, как жемчужины, строчки писем могут служить нравственным ориентиром для читателей разных возрастов.
В чем смысл жизни
Одно правило в жизни должно быть у каждого человека, в его цели жизни, в его принципах жизни, в его поведении: надо прожить жизнь с достоинством, чтобы не стыдно было вспомнить.
Молодость — вся жизнь
Если есть у человека великая цель, то она должна проявляться во всем — в самом, казалось бы, незначительном. Надо быть честным в незаметном и случайном: тогда только будешь честным и в выполнении своего большого долга.
Человек должен быть интеллигентен
Интеллигентность не только в знаниях, а в способностях к пониманию другого. Она проявляется в тысяче и тысяче мелочей: в умении уважительно спорить, вести себя скромно за столом, в умении незаметно (именно незаметно) помочь другому, беречь природу, не мусорить вокруг себя — не мусорить окурками или руганью, дурными идеями (это тоже мусор, и еще какой!).
В чем же дело? Что лежит в основе руководства для приобретения хороших манер? Простое ли это собрание правил, „рецептов“ поведения, наставлений, которые трудно запомнить все? В основе всех хороших манер лежит забота — забота о том, чтобы человек не мешал человеку, чтобы все вместе чувствовали бы себя хорошо.
«Вдох – выдох, выдох!» Я слышу голос инструктора гимнастики: «Чтобы вдохнуть полной грудью, надо хорошенько выдохнуть. Учитесь прежде всего выдыхать, избавляться от "отработанного воздуха"».
Жизнь – это прежде всего дыхание. «Душа», «дух»! А умер – прежде всего – «перестал дышать». Так думали исстари. «Дух вон!» – это значит «умер».
«Душно» бывает в доме, «душно» и в нравственной жизни. Хорошенько выдохнуть все мелочные заботы, всю суету будничной жизни, избавиться, стряхнуть все, что стесняет движение мысли, что давит душу, не позволяет человеку принимать жизнь, ее ценности, ее красоту.
Человек всегда должен думать о самом важном для себя и для других, сбрасывая с себя все пустые заботы.
Надо быть открытым к людям, терпимым к людям, искать в них прежде всего лучшее. Умение искать и находить лучшее, просто «хорошее», «заслоненную красоту» обогащает человека духовно.
Заметить красоту в природе, в поселке, городе, улице, не говоря уже в человеке, сквозь все заслоны мелочей – это значит расширить сферу жизни, сферу того жизненного простора, в которой живет человек.
Письмо пятоеВ чем смысл жизни
Можно по-разному определять цель своего существования, но цель должна быть – иначе будет не жизнь, а прозябание.
Надо иметь и принципы в жизни. Хорошо их даже изложить в дневнике, но, чтобы дневник был «настоящим», его никому нельзя показывать – писать для себя только.
Одно правило в жизни должно быть у каждого человека, в его цели жизни, в его принципах жизни, в его поведении: надо прожить жизнь с достоинством, чтобы не стыдно было вспомнить.
Достоинство требует доброты, великодушия, умения не быть узким эгоистом, быть правдивым, хорошим другом, находить радость в помощи другим.
Обманывая, человек прежде всего обманывает самого себя, ибо он думает, что успешно соврал, а люди поняли и из деликатности промолчали.
Письмо шестоеЦель и самооценка
Когда человек сознательно или интуитивно выбирает себе в жизни какую-то Цель, жизненную задачу, он вместе с тем невольно дает себе оценку. По тому, ради чего человек живет, можно судить и о его самооценке – низкой или высокой.
Если человек живет, чтобы приносить людям добро, облегчать их страдания при болезнях, давать людям радость, то он оценивает себя на уровне этой своей человечности. Он ставит себе цель, достойную человека.
Только жизненно необходимая цель позволяет человеку прожить свою жизнь с достоинством и получить настоящую радость. Да, радость! Подумайте: если человек ставит себе задачей увеличивать в жизни добро, приносить людям счастье, какие неудачи могут его постигнуть? Не тому помочь, кому следовало бы? Но много ли людей не нуждаются в помощи? Если ты врач, то, может быть, поставил больному неправильный диагноз? Такое бывает у самых лучших врачей. Но в сумме ты все-таки помог больше, чем не помог. От ошибок никто не застрахован. Но самая главная ошибка, ошибка роковая – неправильно выбранная главная задача в жизни. Не повысили в должности – огорчение. Не успел купить марку для своей коллекции – огорчение. У кого-то лучшая, чем у тебя, мебель или лучшая машина – опять огорчение, и еще какое!
Ставя себе задачей карьеру или приобретательство, человек испытывает в сумме гораздо больше огорчений, чем радостей, и рискует потерять все. А что может потерять человек, который радовался каждому своему доброму делу? Важно только, чтобы добро, которое человек делает, было его внутренней потребностью, шло от умного сердца, а не только от головы, не было одним только «принципом».
Поэтому главной жизненной задачей должна быть обязательно задача шире, чем просто личностная, она не должна быть замкнута только на собственных удачах и неудачах. Она должна диктоваться добротой к людям, любовью к семье, к своему городу, к своему народу, стране, ко всей вселенной.
Означает ли это, что человек должен жить как аскет, не заботиться о себе, ничего не приобретать и не радоваться простому повышению в должности? Отнюдь нет! Человек, который совсем не думает о себе, – явление ненормальное и мне лично неприятное: в этом есть какой-то надлом, какое-то показное преувеличение в себе своей доброты, бескорыстия, значительности, в этом есть какое-то своеобразное презрение к остальным людям, стремление выделиться.
Поэтому я говорю лишь о главной жизненной задаче. А эту главную жизненную задачу не надо подчеркивать в глазах остальных людей. И одеваться надо хорошо (это уважение к окружающим), но не обязательно «лучше других». И библиотеку себе надо составлять, но не обязательно бо́льшую, чем у соседа. И машину хорошо приобрести для себя и семьи – это удобно. Только не надо превращать второстепенное в первостепенное и не надо, чтобы главная цель жизни изнуряла тебя там, где это не нужно. Когда это понадобится – другое дело. Там посмотрим, кто и к чему способен.
Письмо седьмоеЧто объединяет людей
Этажи заботы. Забота скрепляет отношения между людьми. Скрепляет семью, скрепляет дружбу, скрепляет односельчан, жителей одного города, одной страны.
Проследите жизнь человека.
Человек рождается, и первая забота о нем – матери; постепенно (уже через несколько дней) вступает в непосредственную связь с ребенком забота о нем отца (до рождения ребенка забота о нем уже была, но была до известной степени «абстрактной» – к появлению ребенка родители готовились, мечтали о нем).
Чувство заботы о другом появляется очень рано, особенно у девочек. Девочка еще не говорит, но уже пытается заботиться о кукле, нянчит ее. Мальчики, совсем маленькие, любят собирать грибы, ловить рыбу. Ягоды, грибы любят собирать и девочки. И ведь собирают они не только для себя, а на всю семью. Несут домой, заготавливают на зиму.
Забота ширится и становится все более альтруистичной. За заботу о себе дети платят заботой о стариках-родителях, когда они уже ничем не могут отплатить за заботу детей. И эта забота о стариках, а потом и о памяти скончавшихся родителей как бы сливается с заботой об исторической памяти семьи и родины в целом.
Если забота направлена только на себя, то вырастает эгоист.
Забота – объединяет людей, крепит память о прошлом и направлена целиком на будущее. Это не само чувство – это конкретное проявление чувства любви, дружбы, патриотизма. Человек должен быть заботлив. Незаботливый или беззаботный человек – скорее всего человек недобрый и не любящий никого.
Нравственности в высшей степени свойственно чувство сострадания. В сострадании есть сознание своего единства с человечеством и миром (не только людьми, народами, но и с животными, растениями, природой и т. д.). Чувство сострадания (или что-то близкое ему) заставляет нас бороться за памятники культуры, за их сохранение, за природу, отдельные пейзажи, за уважение к памяти. В сострадании есть сознание своего единства с другими людьми, с нацией, народом, страной, вселенной. Именно поэтому забытое понятие сострадания требует своего полного возрождения и развития.
Добро не может быть глупо. Добрый поступок никогда не глуп, ибо он бескорыстен и не преследует цели выгоды и «умного результата». Назвать добрый поступок «глупым» можно только тогда, когда он явно не мог достигнуть цели или был «лжедобрым», ошибочно добрым, то есть не добрым. Повторяю, истинно добрый поступок не может быть глуп, он вне оценок с точки зрения ума или не ума. Тем добро и хорошо.
Письмо восьмоеБыть веселым, но не быть смешным
Когда-то считалось неприличным показывать всем своим видом, что с вами произошло несчастье, что у вас горе. Человек не должен был навязывать свое подавленное состояние другим. Надо было и в горе сохранять достоинство, быть ровным со всеми, не погружаться в себя и оставаться по возможности приветливым и даже веселым. Умение сохранять достоинство, не навязываться другим со своими огорчениями, не портить другим настроение, быть всегда ровным в обращении с людьми, быть всегда приветливым и веселым – это большое и настоящее искусство, которое помогает жить в обществе и самому обществу.
Но каким веселым надо быть? Шумное и навязчивое веселье утомительно окружающим. Вечно сыплющий остротами молодой человек перестает восприниматься как достойно ведущий себя. Он становится шутом. А это худшее, что может случиться с человеком в обществе, и это означает в конечном счете потерю юмора.
Не будьте смешными.
Не быть смешным – это не только умение себя вести, но и признак ума.
Смешным можно быть во всем, даже в манере одеваться. Если мужчина тщательно подбирает галстук к рубашке, рубашку к костюму – он смешон. Излишняя забота о своей наружности сразу видна. Надо заботиться о том, чтобы одеваться прилично, но эта забота у мужчин не должна переходить известных границ. Чрезмерно заботящийся о своей наружности мужчина неприятен. Женщина – это другое дело. У мужчин же в одежде должен быть только намек на моду. Идеально чистая рубашка, чистая обувь и свежий, но не очень яркий галстук – этого достаточно. Костюм может быть старый, он не должен быть только неопрятен.
В разговоре с другими умейте слушать, умейте помолчать, умейте пошутить, но редко и вовремя. Занимайте собой как можно меньше места. Поэтому за обедом не кладите локти на стол, стесняя соседа, но также не старайтесь чрезмерно быть «душой общества». Во всем соблюдайте меру, не будьте навязчивыми даже со своими дружескими чувствами.
Не мучайтесь своими недостатками, если они у вас есть. Если вы заикаетесь, не думайте, что это уж очень плохо. Заики бывают превосходными ораторами, обдумывая каждое свое слово. Лучший лектор славившегося своими красноречивыми профессорами Московского университета историк В.О. Ключевский заикался. Небольшое косоглазие может придавать значительность лицу, хромота – движениям. Но если вы застенчивы, тоже не бойтесь этого. Не стесняйтесь своей застенчивости: застенчивость очень мила и совсем не смешна. Она становится смешной, только если вы слишком стараетесь ее преодолеть и стесняетесь ее. Будьте просты и снисходительны к своим недостаткам. Не страдайте от них. Хуже нет, когда в человеке развивается «комплекс неполноценности», а вместе с ним озлобленность, недоброжелательность к другим лицам, зависть. Человек теряет то, что в нем самое хорошее, – доброту.
Нет лучшей музыки, чем тишина, тишина в горах, тишина в лесу. Нет лучшей «музыки в человеке», чем скромность и умение помолчать, не выдвигаться на первое место. Нет ничего более неприятного и глупого в облике и поведении человека, чем важность или шумливость; нет ничего более смешного в мужчине, чем чрезмерная забота о своем костюме и прическе, рассчитанность движений и «фонтан острот» и анекдотов, особенно если они повторяются.
В поведении бойтесь быть смешным и старайтесь быть скромным, тихим.
Никогда не распускайтесь, всегда будьте ровными с людьми, уважайте людей, которые вас окружают.
Вот несколько советов, казалось бы, о второстепенном – о вашем поведении, о вашей внешности, но и о вашем внутреннем мире: не бойтесь своих физических недостатков. Относитесь к ним с достоинством, и вы будете элегантны.
У меня есть знакомая девушка, чуть горбатая. Честное слово, я не устаю восхищаться ее изяществом в тех редких случаях, когда встречаю ее в музеях на вернисажах (там все встречаются – потому-то они и праздники культуры).
И еще одно, и самое, может быть, важное: будьте правдивы. Стремящийся обмануть других прежде всего обманывается сам. Он наивно думает, что ему поверили, а окружающие на самом деле были просто вежливы. Но ложь всегда выдает себя, ложь всегда «чувствуется», и вы не только становитесь противны, хуже – вы смешны.
Не будьте смешны! Правдивость же красива, даже если вы признаетесь, что обманули перед тем по какому-либо случаю, и объясните, почему это сделали. Этим вы исправите положение. Вас будут уважать, и вы покажете свой ум.
Простота и «тишина» в человеке, правдивость, отсутствие претензий в одежде и поведении – вот самая привлекательная «форма» в человеке, которая становится и его самым элегантным «содержанием».